Незримый свет семейного очага греет не слабее живого огня. Но в отличие от реального пламени, он согревает больше душу, чем тело.
Семейный очаг—не только дом, не только печка или камин. Это ещё и пряный флёр семейных преданий, которые рассказываются нашими бабушками и дедушками и дополняются следующими поколениями.
Центр города. Густые, чернильные сумерки, в которых скользят полупрозрачные призраки, свободно проходя сквозь стены и вторгаясь в мир людей. Тихий уютный дом.
Под его гостеприимной кровлей мирно уживаются совершенно разные истории, переплетённые между собой особенностями изложения, присущими каждому рассказчику.
Сам воздух словно соткан из мечтаний и грёз. И каждый входящий невольно начинает вдыхать их пьянящий аромат.
Приятно посидеть в любимом месте хозяина—возле камина, в так называемом «механическом кресле»,—и послушать семейные истории.
Удивительно романтично, почти книжно рассказывает хозяйка дома о своём дедушке, инженере-путейце, строившем железную дорогу в Китае, и об утончённой, элегантной бабушке.
Она надевала на приёмы в русском посольстве необыкновенные шёлковые платья, одно из которых украшено перьями райской птицы. На тех пышных приёмах русских интеллигентов агитировали возвращаться с семьями из Китая в новую революционную Россию. Безмолвные свидетели былого—коллекция бабушкиных шляпок да дорожный кофр с изящными плечиками для одежды и множеством выдвижных ящиков. Эти предметы словно включаются в рассказ, подтверждая каждое произнесённое слово. Или благосклонные призраки минувшего почтили своим присутствием дом?
Может из желания вернуть романтическую атмосферу начала века, а может просто из умения ценить много пережившие вещи хозяйка насытила интерьер старинной мебелью. В гостиной тон задаёт мебель в стиле ампир. Честное слово, когда видишь маленький круглый столик, на котором выставлена часть коллекции фарфоровых чашек, кажется, что воздух пропитан тончайшим чайным ароматом. Такое чувство, будто вещи, которые тебя окружают, поворачивают время вспять. И за всем ощущается рука профессионального декоратора интерьера—хозяйки, создавшей эту изящную обстановку.
Дух романтики безраздельно властвует и в спальне, освещенной мягким светом бирюзового торшера. Здесь разместился уникальный мебельный гарнитур из пенсильванского ясеня. Таких гарнитуров в начале столетия было выпущено всего семь—в Вене и в Голландии.
Но сильнее всего манит к себе старинное зеркало. В нём отражаются две маленькие скульптурные группы, олицетворяющие платоническую и страстную любовь.
Видимо, очень милый домовой хранит этот очаг.
Особенную кухню, где в недрах большой зеркальной стенки живут многочисленные портреты друзей. Как причудливо преломляются изображения в стеклянных графинчиках и кувшинчиках, выстроившихся на деревянной полочке! Все эти вещи были подарены друзьями, навсегда покинувшими страну.
И вдруг ясно понимаешь, почему здесь висят забавные часы, идущие вспять (словно часть утраченной уэллсовской машины времени). Это—символ бережной человеческой памяти.
И, наверное, добрые лары—хранители домашнего тепла—опекают маленький зелёный оазис-альпинарий, приютившийся позади кухни. Он радует глаз богатством зелени и очарованием цветущих растений. Это ещё одно любимое место хозяина.
Простившись с домом и садиком, трудно сразу избавиться от романтической дымки. Она ещё долго следует рядом, окончательно оставляя тебя только на подходе к особенно шумным улицам. Сгущается и уходит обратно. И дремлет. И ждёт твоего возвращения.
предыдущая статья
следующая статья
