Начало 1920-х годов в России. Время яркое и трагическое, полное романтических иллюзий и возвышенных настроений недавней революции. Для искусства это был период бурных преобразований. В архитектуре и зарождающемся отечественном дизайне идёт неустанный поиск нового стиля. Его главные приметы—отказ от неоклассицизма и модерна, разрушение установок эклектики, борьба за целесообразность новой формы.
Конструктивизм предполагал, прежде всего, создание конструкции как функционального типа структуры.
Родоначальником конструктивизма считается Владимир Татлин. Его проект памятника III Интернационалу (1919—1920 гг.) предполагал сооружение высокой (около 400 м) башни, опоясанной переплетёнными решётчатыми спиралями. Внутри должны были находиться четыре вращающихся с разной скоростью объема, в которых имелось в виду разместить государственные учреждения. Башня стала самым знаменитым архитектурным проектом XX века. Она ознаменовала рождение конструктивизма и сделалась его подлинным символом.
Сам Татлин сначала работал на стыке живописи и скульптуры и называл свои композиции «живописными рельефами». Далее последовали эксперименты с пространством.
Художник «отрывал» изображения от плоскости и уже называл их «контррельефами» или «угловыми рельефами». Как и супрематисты, в качестве материалов он использовал дерево, жесть, картон. Эти композиции, пока ещё связанные с картинной плоскостью, закладывали фундамент конструктивистского мышления. А уже башня Татлина стала воплощением главного лозунга конструктивистов: «Только обнажённая конструкция есть современная целесообразность».
Именно они, теоретики производственного искусства (Николай Тарабукин, Алексей Ган, Николай Лунин, Осип Брик) и выдвинули лозунг «от изображения к конструкции», обеспечивший «выход» левых художников в проектирование предметного мира—дизайн.
Пространственные конструкции Александра Родченко строились на взаимодействии живописи и предметно—художественной сферы творчества. Он создавал динамичные плоскостные композиции при помощи линейки, циркуля, рейсфедера. В 1917 году Родченко ощутил желание создавать реальные вещи и занялся проектированием светильников. Интересно, что в их формах угадывается авторство художника, привыкшего работать на плоскости. Он сворачивал плоскости в конусы, спиралевидные ленты, цилиндры, создавая из них сложные, неожиданные фигуры.
Вместе с Татлиным Родченко проектировал лёгкую разборную мебель. Она чем-то напоминала разборные стулья Людвига Мисван дер Роэ и Марселя Брейера—ведущих мастеров мебельного дизайна Баухауза. Конструктивные формы были призваны освободить интерьеры от мещанских буржуазных предметов, противопоставив им выдумку, чёткость соотношений, целесообразность целого и частей, экономию материала. Родченко творчески отнёсся к созданию среды обитания для человека нового класса—пролетариата, стремящегося к культуре. Результатом стали проекты стульев, напоминающих своей замкнутой округлой формой отдельные маленькие кабинеты, а также длинного стола с откидными крышками для клубных библиотек.
Экспериментировал Родченко и в создании сборно-разборных вещей из двухмерных элементов, врезая одну плоскость в другую. То были необычные, словно парящие в воздухе композиции, не имеющие ни верха, ни низа.
Таким образом, именно Родченко—автор актуальной по сей день идеи пространственной трансформации мебели, её составления из стандартизированных элементов.
На различных сочетаниях фактуры и цвета основывались работы в металле братьев Владимира и Георгия Стенбергов и Константина Медунецкого. В своих «Цветоконструкциях» они использовали металлические стержни, полосы, трубы. Эти детища инженерной мысли были, тем не менее, легки и ажурны. Интересным примером максимально работающей конструкции стали творения Константина Иогансона. Он создавал простые и сложные композиции из крестов, и вскоре форма креста начала широко использоваться в конструктивистском дизайне.
Многие эксперименты так и остались внутрилабораторными. Например, кинетические конструкции из металла, целлулоида и дерева Натана Певзнера и Наума Габо. Другие работы, напротив, получали самое широкое применение. Скажем, в обучении и практике студентов Института Художественной Культуры (ИНХУКа), ставшего центром формирования концепции конструктивизма, активно использовались «формовариаторы» преподававшей
