Сведение оконной композиции к двум прямоугольным рабочим портьерам предельно заостряет внимание на ткани, из которой они сшиты. Помимо упомянутых оригинальных экспериментов, в мире дизайна «в штатном режиме» продолжаются поиски новых тканых и набивных рисунков. Пестрые цветочные орнаменты — еще один тренд времени, В моде крупные цветы — что особенно важно, натуралистично и детально прорисованные. Дизайн словно бы ищет компенсации за предельно упрощенную форму как портьер, так и интерьера в целом. На фоне минималистской обстановки цветочные шторы могут оказаться самым ярким и информативным элементом комнаты.
Поиск новизны приводит дизайнеров в самые отдаленные уголки гербария. Розы — это уже банально и консервативно; сегодня в модном интерьере востребованы неброские полевые цветы, которые вообще-то редко увековечиваются в искусстве. Васильки, ромашки, даже колючий терновник — все это активно печатается на хлопке и льне и вешается на окна.
Получив официальный мандат на сложный орнамент, шторы начинают играть в интерьере роль, схожую с картинами. Неслучайно на шторные ткани сейчас активно переносят изображения, написанные маслом, нарисованные пастелью или тушью. Разнообразие «портьерно-графических» жанров сопоставимо
с набором направлений традиционного изобразительного искусства. Так, на тканях можно встретить импрессионистские пейзажи, акварели европейской и китайской школ, рисунки в духе книжных гравюр XVIII-XIX веков, образцы силуэтной техники и многое другое.
Логично, что для облегчения восприятия «картин» их форма должна быть предельно простой. В идеале нежелательны даже крупные складки: они искажают изображение.
Поэтому оптимальным вариантом для портьеры-картины будет форма плотно натянутой римской шторы. Не случайно этот жанр сейчас очень популярен. Причем речь идет именно о шторе, собираемой в складку, а не о роллетах: последние выглядят чересчур технологично, что противоречит упомянутому в начале статьи «бегству от машинной цивилизации».
Спасаясь от нее со всех ног, дизайн находит прибежище в натуралистичности (растительные орнаменты), имитации хендмейда (вышивка, мережка, пэчворк, стилизованная небрежность и даже «потертость»), пуризме (простые льняные ткани а-ля крестьянский дом, крепеж в виде петель, веревочные подхваты) и по-разному понимаемом традиционализме (от использования классических стилей до упомянутых уже штор- картин).
Еще один способ сочетать сложное и простое, о котором стоит упомянуть, — это элементы декора и позумент. Казалось бы, классические кисти для минимализма — почти что дурной тон.
Но кто же требует использовать классику в чистом виде? Например, подхваты, украшенные бисероплетением в стиле хипповских фенечек, собирающие льняные полотнища самым что ни на есть асимметричным образом — один выше, другой ниже, позволяют избежать обвинений в буржуазном конформизме. Портьеры, отделанные тесьмой с крупными стеклянными бусинами нарочито неровной формы, лишь очень отдаленно напоминают классический позумент.
Или — луканые подхваты в виде крупных фигурных цветов: формально они не являются частью штор (можно надеть, можно — снять) и потому не нарушают их монашеской чистоты.
К тому же стильный позумент вполне отвечает моде на сложную «ручную работу», что лишний раз вписывает его в господствующий тренд.
В общем, стремясь к простоте, дизайнеры могут не бояться ни ярких цветов, ни кистей, ни бусин. Как же в таком случае выглядит сложность?
Боюсь, что почти так же. В мире дизайна все условно. Там нет и чистом виде простоты и сложности, минимализма и максимализма. Есть лишь символы всего перечисленного. Если декоратор сумел убедить нас, что окно представляет собой «образчик лаконичного минимализма со скупым этническим декором», то так оно и будет.
